| Eviana | Дата: Среда, 25.07.2007, 15:43 | Сообщение # 1 |
 C-grade
Группа: Администраторы
Сообщений: 59
Статус: Offline
| Цикады – существа вездесущие, и даже высоко в горах по ночам слышно их бесконечное цвереньканье. Везде, где камни и скалы уступают место зеленой поросли и невысоким кустам, они заводят монотонную негромкую песню.
Песню эту слушали две темные эльфки, расположившиеся на меховом плаще под отвесным утесом. По правую руку слабо мерцали огни Охотничьего поселения, впереди была пропасть, обгладывающая редким голубоватым туманом скрипящий на ветру подвесной мост. Воздух, свежий и чистый, пах сосновой хвоей, полынью и древесной смолой.
Человеку может показаться, что все эльфы, и светлые, и темные, очень похожи друг на друга. По первому впечатлению они поразительно красивы, что большинству достаточно для вывода – дети Шилен слеплены на один манер.
Эльфки, любовавшиеся луной на окраине Хантера, никого бы в этом не разубедили. Одинаково сложенные (идеал есть идеал), с правильными надменными лицами… Только у одной были льдисто-голубые глаза и белоснежные волосы, гладко зачесанные и собранные на затылке в корону, а у другой – радужки цвета вороненой стали и черная грива с нестриженой челкой, небрежно схваченная простой заколкой. Беловолосую кое-как прикрывал темно-зеленый шелк с золотым шитьем; материя была дорогая, так что не удивляет скопидомство портного - самый большой отрез пошел на стоячий ворот. Вторая эльфка была в платье из тонкой замши: разделив длину ее ног на длину подола, самый законченный сухарь задумался бы о радостях жизни.
Впрочем, был и другой повод задуматься.
Беловолосая разглядывала небо, устроив голову на бедрах брюнетки, а та машинально играла с тонкой цепочкой, обвивавшей шею сестры.
Да, сестры.
Это стало понятно из их разговора.
- Здесь такое же, как в Гиране, не пройдет, сестрица, - утвердительно произнесла беловолосая.
- Дыра, - прозвучал равнодушный ответ. Отрешенный взгляд брюнетки стал еще более рассеянным – она вспоминала.
Там, в Гиране, сестры остановились в большом, забитом до отказа трактире. Во время ужина – а надо сказать, отбивная из мяса диких кабанов удалась повару на славу – беловолосая Мортейнэ завела громкий монолог о «брачных повадках светлых эльфов», совершенно не стесняя себя в выражениях. Высокий слог расцвечивался медицинскими терминами и словами несомненно орочьего изобретения; Шайенн с затаенным удовольствием наблюдала за лицом остроухого рыцаря храма, когда сестра спокойным певучим контральто произнесла «…вместо того, чтобы со вкусом и выдумкой трахаться, они «занимаются любовью» – поверь, без пения соловья, лунного света и виршеплетства у эльфа даже не шевельнется безобидный отросток, который никак не заслуживает называться мужским органом».
Оскорбление было банальным, но действенным. Красный как свекла эльф подхватил под руку свою даму (эта, наоборот, побледнела – заранее разочаровалась, что ли) и стратегически отступил на улицу, желая оказаться подальше от циничных врагов.
Это и нужно было темным.
Дело в том, что только эльфы смогли бы определить суть произошедшего позже.
Шайенн поднялась и вежливо попросилась на кухню, чтобы там под ее наблюдением и руководством приготовили экзотическое темноэльфийское блюдо. Хозяин, предвкушающий знакомство с новой рецептурой, охотно дал согласие, и жрица Шилен плавным шагом пересекла зал, поймав своим умопомрачительным тылом с десяток недвусмысленных взглядов.
В действительности ее мало интересовало импровизированное кушанье, за которое немедленно принялись расторопные поварята. Заняв их нудными и сложными инструкциями, Шайенн встала спиной к котлу, в котором поспевало основное блюдо вечера - наваристый плов, и сделала несколько движений тонкими, очень чуткими пальцами, способными наощупь различать все четырнадцать видов шелка гнумской мануфактуры.
Вот и все.
Чтобы оказаться вне подозрений, сестры тоже заказали плов и спустя четверть часа избавились от желудочных мук на глазах всех скорбных животом посетителей – по мановению заботливой руки Шайенн.
И некому было распознать быстродействующий яд, от которого милосердная эльфка задешево исцелила всех страждущих, пошатнув уверенность честных гиранцев в исключительной паскудности темных.
Виноватыми и беспощадно битыми оказались хозяин и повар – если бы не законопослушность очаровательной жрицы, которая вовремя позвала стражу, дело могло закончиться плохо.
Хозяева постоялых дворов – люди нужные, а жестокость должна управляться расчетливостью. Это Шайенн потом втолковывала сестре, которая сетовала на рано закончившееся развлечение.
Мортейнэ очень не любила людей. Еле сдерживала застарелую ненависть при виде некромантов, сделавших из темного искусства прозекторский балаган, считала волшебников неучами, клериков – лицемерами, а о широкоплечих воинах неизменно выражалась в духе «отыметь, но потом убить, чтоб не хвастались». На некоторое снисхождение с ее стороны могли надеяться лишь темные паладины, но на деле таких связей почти не было. Так уж получалось, что интересующиеся Мортейнэ мужчины ненавязчиво сплавлялись ее сестрой куда подальше. Порой в те края, откуда не возвращаются - не знающей убийственной магии Шайенн было достаточно не вылечить вовремя того, кому она обещала помощь в битве.
Идеальный способ избавиться от нежелательной компании.
Глубоко засевшей занозой для жрицы был только один любовник Мортейнэ - тот, с кем она не могла расправиться, не вызвав гнева богини.
И сестры.
Потому что этой помехой был Вортис, мало того, что темный эльф, так еще и единокровный брат беловолосой. Ей, Шайенн, он приходился сводным.
Порой родственные отношения у подземных жителей принимают самые странные формы.
|
| |
| |
